Прохладный ветер морщил глубокую бледно-коричневую лужу, и там, где лежала ржавая железяка, вода походила на жёлто-рыжий апельсиновый сок.
– Н-не лезь, у-убегаем! – запальчиво бросил Васька. Глаза его сверкали, точно у мелкого зверя. Он волновался за подругу. – Видела... во дворах Ш-шабан! Даст п-пинков!
Вася, ученик четвёртого класса, робкий смуглолицый кудрявый мальчишка, боялся уходить далеко от дома. Испуганно глядя по сторонам, он торопился покинуть враждебную территорию посёлка. Но его веснушчатая соседка Дашка, пятиклассница, девчонка-сорвиголова, жаждала приключений, так и норовила нарваться на неприятности. Всегда тащила за собой Ваську и потом, по неосторожности попадая в нелепую, а порой опасную ситуацию, пожимала плечами как ни в чём не бывало. Забраться в чужой огород, залезть на гаражи, наделать шпаргалок по английскому языку во время проверочных работ… – такие идеи постоянно переполняли голову рыжей девочки.
– Погоди ты, – отмахнулась Дашка. – Не трусь, а то не буду с тобой гулять.
В резиновых сапогах она зашла на середину лужи и с трудом сдвинула железяку.
– Металлический ящик. Правда, замка нет, но мы с тобой что-нибудь придумаем.
– О-о, С-СЕЙФ! – проговорил Васька оживлённо. Его тёмные брови взлетели на лоб. Несмотря на то, что мог набрать воды в ботинки, он быстро забежал в лужу и помог вытащить находку.
Со стороны гаражей послышался рёв мотоцикла. Точно свора дикарей, высыпала кричащая толпа. Подростки ухмылялись, орали и показывали на детей пальцами. Набрав камней, ждали команды главаря. Шабан, чёрный, как головешка, с маслянистыми глазами безобразник, обнажил ровный ряд белых зубов и воскликнул с неприязнью:
– Кто к нам пожаловал? Никак, Васятка? – расширились его рыбьи глаза. Он поиграл плечами, точно цыганка в танце. Хлопнув мясистой ладонью по сиденью красного обшарпанного мотоцикла, поднял столбик пыли. Вытянувшись в полный рост, вскинул плети содранных на локтях рук, призывая дружков к возгласам и хохоту. Длинный и худой, как палка, прокуренный, как дед-фронтовик, Шабан славился безрассудством и дикими выходками. Его бормотание доводило окружающих до исступления. Вкрадчивый тон и гадкая улыбка действовали на нервы так, что бросало в дрожь.
– Валите отсюда! – выкрикнул он злобно, достав из кармана мятую пачку «Беломора».
Угрозу подкрепили злобные взгляды сподвижников, бесов, которые наводили ужас на местных ребят и нарушали покой посёлка. Они рычали друг на друга, словно звери, гоготали, пританцовывали, готовились метать камни. Ругань висела в воздухе. Оставлять хорошую находку не хотелось. Ваську и Дашу душил бессильный гнев.
– Уходим… п-правда, уходим, – униженно залепетал Васька. Когда он волновался, ему было особенно трудно говорить не заикаясь.
Даша закусила губу. С горячностью – Вася, – всхлипывала Даша. – Скажи ему, чтобы перестал. Ты мужчина и должен защитить меня!согласилась:
– Уходим.
– Да ты что? – ухмыльнулся Шабан, покачав пальцем. – Обрызгать их!
Злодеи, широко размахиваясь, бросали камни в лужу. Холодная грязь обливала Дашу и Ваську снова и снова. Яркая летняя одежда покрылась тёмно-коричневыми разводами. Обида захлестнула, защемило в груди. Васька, скривившись, заплакал. Отпуская язвительные замечания, главарь подпрыгивал от радости, что удалось вызвать эмоции. Безжалостно высмеивая попавшихся, ходил вокруг лужи с наглой развязностью и курил. В его угольно-чёрных глазах мелькало самодовольство победителя.
– Я-то ч-что?.. – испуганно пробормотал тот: в груди продолжало мерзко щемить. – К-когда стану с-сильным, тогда с-справлюсь с кем угодно.
– Что вы делаете, изверги несчастные? – заорала Васькина мама, выбежавшая из-за дома. Она отчаянно пошла на обидчиков. Схватив первого попавшегося за ухо, крутанула так, что тот взвизгнул, закричал по-девичьи звонко. Хлопнула мясистой рукой второму ниже спины. Если бы не местные старушки, то не нашла бы детей. – Сейчас милицию вызову!
Началась паника. Злодеи рванули врассыпную. Голос Шабана утонул в криках. Бросив неприязненный взгляд на женщину, Шабан не сразу завёл мотоцикл.
– Сколько раз повторять: не ходите далеко от дома?! – голос мамы задрожал, глаза повлажнели. Она очень переживала. – Благо, что они в лужу кидали. Будешь ещё уходить так далеко?
– Не буду, мам, – сказал Вася. Рядом с мамой он чувствовал себя, как за спиной телохранителя.
– Даша, ты постарше, в голове-то должно быть побольше, – заметила Васькина мама строго.
– Да, блин… – только и ответила девочка, пожав плечами.
Вместе они вернулись во двор. Дашка, угрюмая, сидела с Васькой на качелях и придумывала, как заставить мальчишку снова ослушаться маму…
День выдался ясный и тёплый. Светлое небо, повторяющее тона Васькиных бирюзовых башмаков и нежно-васильковой майки Даши, казалось, призывало пуститься в приключения: по нему тянулись лёгкие перистые облака, уходившие вдаль…
– Вот бы сделать то, что другие оценят, – мечтательно и вдохновенно произнесла Дашка. Выжидающе воззрившись на Васю, она ослепительно улыбалась. Сияло её милое овальное лицо, а большие светло-карие глаза лучились. В них то и дело вспыхивали искры. Всегда она так необыкновенно глядела на него, когда хотела что-то предложить.
– Н-нельзя далеко… – начал Вася, опустив тонкие змейки бровей. – П-помнишь, что вчера с нами было?
– Ладно тебе, – обиженно сказала девочка, потупив взгляд.
Когда Даша огорчалась, Вася чувствовал это и по необъяснимой причине старался угодить.
– Скажи, с-скажи, – попросил он вкрадчиво.
– От песочницы до подъезда недалеко, наверняка твоя мама не будет ругаться, если мы станем гулять в радиусе двухсот метров.
– Ого! – восхитился Васька. – Р-РАДИУС.
– У меня по математике «пятёрка», – как бы невзначай ответила девочка. – Ну так что?
– Думаю, н-не будет, – покачал головой Васька. – Расскажу ей про р-радиус…
Невольно посмотрев на открытое окно, откуда иногда поглядывала мама Васи, они незаметно ушли за дом.
Когда гуляли по аллее, их взгляды привлёк разбитый арбуз, алеющий сочной мякотью. Он лежал на дороге возле скамейки, блестел на солнце. Три пчелы жужжали над ним. Идея, пришедшая Дашке в голову, понравилась и Ваське. Давно не лакомились арбузом! Отогнав пчёл, они забрали арбуз. Уйдя в тень дома, убедились насколько он вкусный. Пролежав на солнце, ничуть не испортился. В неописуемом восторге жуя мякоть, дети выплёвывали косточки. Уголки рта чесались от приятной сладости и розовый сок, стекая по подбородку, капал на шорты.
Наевшись, Даша предложила разделить радость с местными ребятами.
– Мама одобрит, – добавила она уверенно.
Поддавшись магии слов, Васька согласился.
Ребята из ближних дворов оказались очень довольны. Арбуз они ели дружно и весело. Угостили Ваську и Дашу шоколадными конфетами, тоже найденными на улице. Три целлофановых мешка белых и тёмных батончиков детвора поделила между собой. Как такие лакомства очутились на улице – непонятно, но это никого и не интересовало. Веселье кончилось, когда появился Шабан со своей бандой.
– Не выпускать никого! – приказал он.
Пришельцы мигом отобрали остатки арбуза и конфет. Лопали жадно, словно дикари, никогда не видевшие столько сладостей. Объевшись, Шабан выглядел нездорово. Его стошнило.
– Накормили порчеными конфетами! – пробормотал он хрипло, дрожа от сдерживаемой ярости и пошатываясь. Его снова мутило. – Избить их!..
Ребята побежали врассыпную. Но путь был закрыт – дружки Шабана ожидали между домов. Началась погоня. Васька и Даша ринулись в лес через дорогу. Едва не попав под машину, со слезами на глазах неслись по берёзовой роще. Догнав их, окружив, злодеи глумливо смеялись.
– П-пропали… – горько заплакал Васька, прижимаясь к Даше. Она дрожала, еле сдерживая плач. – П-побьют ведь!
– Не позволю обижать младших! – раздался громкий голос откуда-то сверху. Чёрная огромная тень нависла над всеми. На берёзе, держась руками за ствол, сидел худой человек в сером кителе и чёрных кирзовых сапогах, поблёскивающих большими серебристыми пряжками. Спрыгнув, он выпрямился, широко расставив руки. Заслонив собой Васю и Дашу, заговорил со злодеями мрачно, изменившимся тоном и так, что слова гремели и трещали, словно электрические разряды. Он походил на героя из комиксов, защитника слабых, забытого, а потому угрюмого, как свинцовая туча. Обидчики, напугавшись, пустились наутёк.
– Я за ними, безобразниками, давно наблюдаю, – покачал он пальцем и обернулся к детям.
Вася и Даша, отерев слёзы, рассмотрели спасителя. Волосы на его затылке были грубо подрублены и образовывали выступ. От загара лицо человека шелушилось: тонкое, длинное, исхудалое, покрытое пятнами, оно так быстро меняло выражение, будто он переживал бурю эмоций и был не в силах совладать с ними. Облезший нос напоминал орлиный клюв. Морщинился широкий лоб с выпуклыми надбровными дугами, белел косой шрам над левой бровью. Цвет глаз – тоже какой-то изменчивый – поражал множеством оттенков зелёного. Глаза озорно сверкали, но, вместе с тем, в них таились застенчивость, доброта и мужественность, и они сразу располагали к себе. Нижняя челюсть выдавалась, а верхняя губа западала, словно у мифического создания. Подтерев нос указательным пальцем, он облегчённо вздохнул:
– Думал, не успею спуститься.
Смущённо и неуклюже переминаясь с ноги на ногу, он глядел так, будто увидел родных людей. Взгляд пылал, точно у ребёнка, которому вот-вот дадут любимую конфету.
– Я – Васька! – выпалил мальчишка.
– Даша, – скромно улыбнулась девочка.
– Я – Спасатель, Майор Сталь! – сказал он грозно. – Пребываю радистом на государственной службе, – он вдруг решительно пожал их руки. Вася и Даша поёжились, коснувшись необычайно мозолистых ладоней Майора. – Знакомы навсегда! – подмигнул с торжественным видом. Вытянул руки, сжатые в кулаки, наклонил голову и «полетел». Сделав полукруг, остановился и загадочным жестом начертил звезду в воздухе. – Для меня нет ничего невозможного. Со мной каждый – тот, кем хочет быть.
– Полетели тоже, Даш, – оживлённо предложил Васька. Вытянув руки, он разогнался. За ним поспешила и девочка.
Собрав их возле себя, Майор заговорил таинственно и тихо. Тут, в роще, на вершине берёзы, он установил прибор с антенной, которая ловила сигнал от самой телебашни. Он выполнил миссию государственной важности и теперь возвращался в штаб.
– Можно с тобой? – попросил Васька. Глаза мальчика горели надеждой. Майор казался ему героем.
Майор Сталь жил недалеко от Васи и Даши. Его комната поразила, привела детей в великий восторг. На стенах вместо обоев прибиты телевизионные коричневые платы, сверкающие в свете дня серебристыми контактами. По углам – разобранные телевизоры, радио и магнитофоны. На хрустальной люстре висят бронзовые колокольчики и длинные чёртики, сплетённые из разноцветных проводов. Стоило тронуть хотя бы одного, как колокольчики начинали звенеть. Майор, дёргая за чёртиков, звонко сыграл мелодию.
– Отгоняю злых духов, – пояснил он серьёзно. – Когда на душе плохо, чёртики играют мне, и становится веселей. Помните, ребята, никогда нельзя предаваться унынию! Если тяжело, вспомните про моих чёртиков, и станет легче, поверьте.
На столе, на дощечке, лежали большой паяльник с толстой резной ручкой и разрисованная синей краской металлическая коробка с горкой канифоли и олова. Пахло так, как в мастерской по ремонту радиотехники. На дверях шкафа висел тёмно-зелёный костюм с крупной звездой на погонах. На нём, приколотые, алели и серебрились значки. Ещё Майор вытащил их из ящика в шкафу, показал целое множество, больших и маленьких, подаренных ему генералом армии и другими знакомыми. Несмотря на то, что это дорогие значки, оказалось: по дружбе можно выбрать по одному на память.
– Выбирайте.
Вася выбрал бледно-синий с выпуклым золотистым танком, а Даша – с подснежниками, перевязанными алой лентой.
Майор примерил огромные очки в толстой стальной оправе. Линзы увеличивали его добрые глаза настолько, что они казались зелёными бобами-переростками. В очках он выглядел смешно и, заметив шальные искорки в глазах друзей, высунул язык и скривился, словно откусил лимон. Вася и Даша едва не покатились от смеха.
– Хотите помогать во благо отечества? – спросил он, гордо подняв подбородок. – А вскоре заработать на мороженое и чипсы?
Открывалась радужная перспектива.
– Да, конечно, – в голос ответили Вася и Даша. Служить родине – великое дело, свой священный долг они понимали, как никто другой. И заработать хотелось. Папы и мамы – важные, не потому ли, что работают и получают деньги?!
– Даша, завари чай. Вася, сложи платы в стопку около стены. Смотри, не поранься!
Поставив паяльник накаливаться, Майор снял крышку огромного телевизора. Копаясь в нём, невнятно бормотал, поражая необыкновенной сосредоточенностью. Его можно было сравнить с выверенным механизмом: руки работали быстро, безошибочно делали своё дело. Наконец, выявив неисправность, он издал радостный вопль:
– Эврика! Благодаря моей антенне сегодня увидим лучшие мультфильмы, которые не показывают по обыкновенным каналам. Только по государственной линии!..
Васька, несколько раз уколовшись об острые контакты, аккуратно сложил платы одна на другую. Испарина проступила на лбу – редко он так старался.
Даша, влетев в комнату с кипятком и заварником, молча, с любопытством следила за процессом паяния. Завершив ремонт, Майор надел крышку и включил телевизор. Снял очки и потёр глаза. Поработав с настройками, явил детям новые каналы. И по некоторым шли только мультфильмы, причём без перевода. Попивая сладкий чай с молоком, хрустя печеньем домашней выпечки, они внимательно смотрели. Вслушиваясь в иностранную речь, Майор, казалось, всё прекрасно понимал. Даша улавливала отдельные слова и кивала с видом знатока, поглядывая на Васю с превосходством. Мальчишка следил за сюжетом, действиями героев и ничего не разбирал в их разговорах.
– Ладно, смотреть можно, – заключил Майор. – Поставлю демодулятор, и герои заговорят по-отечески.
Вася и Даша очень любили смотреть мультфильмы. Лица их просияли от внезапной радости.
– Когда поставишь? – спросили они в один голос.
– Потребуется много усилий, – воскликнул Майор, резко поднявшись со стула. – Необходимо водрузить антенну на телевизионную башню. Так далеко не забирался даже Я! Затею надо хорошенько обдумать. Тревога, тревога!.. – он засуетился, внимательно поглядев в окно. – Враг не дремлет.
– Что? – ребята недоумевали.
– Спускаемся в подземелье, – скомандовал Майор, жестикулируя, точно глухонемой.
Спустившись в подвал, дети увидели теннисный стол и издали крики восторга. Запах сырой земли смешивался здесь с запахом только что высохшей краски. Они долго играли в теннис, а Майор вёл счёт и весело болел за обоих.
От счастья они забыли о времени, и лишь пронзительный свист судьи вернул их в реальность.
– М-мама не выпустит н-неделю, – струхнул Васька. – Что делать?
Обычно Даша находила ответ на любой вопрос, но теперь молчала, пожав плечами.
– Не может она тебя не выпустить! – покачал головой Майор. – Ты – на ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЕ! Подруга у тебя боевая, видишь, не отчаивается?!
– Она ведь с-старше, – надул губы Вася, потупив взор.
– Выше нос, помнишь чёртиков? – Майор повысил голос, расширил глаза. – Вернёшься домой и скажи, что очень любишь маму и никогда бы не припозднился, если бы на то не нашлась важная причина.
– Отличная идея! – оценила Даша, улыбнувшись. – Я тоже очень люблю свою маму.
– Завтра утром жду вас на плацу, – громко объявил Майор. – Не опаздывать! Начнём закладывать фундамент…
Души детей были переполнены неуёмной радостью, и это удивительное чувство помогло объяснить родителям, где пропадали целый день.
Утром, когда в палисадниках звонко да беззаботно заливались птицы, а лучи солнца приятно грели голову и плечи, Вася и Даша предстали перед Майором. Они были настроены решительно, и тот дал им первое задание. Вручил металлическую тележку и карту. По карте дети без труда нашли заказчика. Назад привезли очередной телевизор, небольшой, но тяжёлый, словно наковальня. Болели мышцы рук, усталость сковывала движения, но детьми владело потрясающее ощущение: казалось, что, помогая Майору, они помогали миру.
– Майор починит телевизоры и радио, дети станут смотреть любимые мультфильмы.
– Ты говоришь ровно, почти не заикаясь, – заметила Даша изумлённо.
Встретив детей у подъезда, Майор с недовольным видом строго заметил:
– Долго, действовать надо быстрее!
– Мы и так торопились, – оправдался Васька, разведя руками. – Скажи, Даш… Девочка кивнула.
– В рощу на поляну бегом марш! – скомандовал Майор.
На поляне Вася и Даша бегали кругами, отжимались, прыгали в длину, подтягивались, приседали.
– Солдат должен быть, как сталь! – грозно сказал Майор. Звёзды на погонах сверкали в лучах солнца, темнело его небритое взволнованное лицо. – Каждому мужчине придётся рано или поздно стать защитником!
Он внезапно взял Васю за руку, отвёл в сторону и спросил:
– Даша нравится тебе?
– Ну-у… – протянул тот неуверенно. – Мы… маленькие…
– Никаких «маленькие»! – топнул Майор сапогом.
– Да…
– Надо говорить: «Так точно»!
– Так т-точно, – громко ответил Вася и подивился своему тону. Никогда ещё не чувствовал он в себе столько отваги и желания защищать дорогого человека.
– Скоро я покину вас ненадолго: ухожу на важное задание, которое выполняю два раза в год, – взгляд Майора потускнел, стал отрешённым. – И тебе я вручу демодулятор. Храни его до моего прихода.
Каждый день Вася и Даша тренировались под присмотром Майора. Энергии в них – хоть отбавляй, поэтому после тренировки Майор отправлял их на задание. Теперь они возили приборы гораздо быстрее. Мышцы не болели, усталости словно не существовало и после задания появлялось прекрасное настроение. Дни напролёт дети помогали Майору. Нацепив значки на грудь, они всегда торопились и получали деньги на мороженое, чипсы и газировку. Ловили себя на мысли, что уже никого не боятся и могут пойти куда угодно.
Настал день, когда и Майор ушёл на задание. В нём случилась странная перемена. После того как отдал мальчишке маленькое устройство с антенной, он посмотрел так, будто никогда не вернётся. Детям показалось: он уходил на войну. Крепко обняв Майора, они едва не заплакали. Уткнув носы в его красивый костюм, пахнущий стиральным порошком, не отпускали.
– Вы что, ребятушки? – удивился он, и его голос дрогнул. Влажные глаза героя мерцали, он шмыгнул носом. – Вернусь, обещаю! Вспомните звонких чёртиков!.. Ты – солдат! Помни, – погладил Васю по голове, и мальчик поёжился от прикосновения шершавой ладони, – тебе защищать женщину, поэтому смотри – не подведи меня! – пригрозил строго.
Блестело в лучах солнца его крупное угловатое лицо с подвижными чертами. Лоснился бритый подбородок, завивались смешными крючочками смоляные волосы на висках.
Он ушёл, не обернувшись. В ожидании Майора неделя прошла медленно. Но он так и не появился.
Август заканчивался, воздух неприятно похолодел, задули промозглые ветра. Бледные полосы тумана тянулись по улицам, будто змеи-призраки. Укутывая дома и деревья, они вызывали скребущее душу чувство одиночества.
В девочке произошла странная перемена – она стала как будто стесняться Васю. Неохотно шла гулять, много молчала и отвлекалась на посторонних. А когда всё-таки говорила, то капризничала, как малое дитя, и мальчик грустил, не узнавая прежнюю весёлую, боевую подругу. Вася звал её на поляну потренироваться, но Даша качала головой и хмурилась. Глаза её сверкали. Тогда, превозмогая неловкость, томясь скучающим взглядом Даши, он спрашивал:
– М-может, к-куда-нить пойдём, д-далеко?
Вася старался держаться, как его старший брат – с угрюмой насмешливостью, с видом человека, который умнее и сильнее своих сверстников, но Даша, наивно посматривая на него, не ценила этого.
– Идём, – однажды согласилась она, вздохнув.
Они ушли дворами очень далеко. Новизна обстановки, ощущение подъёма, оттого что гуляют на запретной территории, привносили толику радости, становилось не так уныло. Увлёкшись походом в неизведанные земли, не заметили приближения врага. Шабан и его безумная шайка внезапно окружили их. Главарь схватил девочку и толкнул. Даша, ударившись коленом о бордюр на дороге, заплакала. Слёзы и страдание исказили милое веснушчатое лицо. Гнев обуял мальчика, побагровела шея, сразу вспомнились строгие наставления Майора: «Защити, не подведи, ты – СОЛДАТ!».
Васька выхватил прут у первого попавшегося безобразника, сжал его так сильно, что сук на нём больно впился в палец. Со сверкающими глазами и ощущением необычной силы и дерзости он ударил Шабана палкой, и тот упал как подкошенный. Шайка затаила дыхание, глядя на поверженного главаря. Сначала он лежал, глядя в небо пустым взглядом, потом встал. Его ярость граничила с безумием: в уголках губ выступила пена, он задыхался, в горле клокотало, и речь получалась нечленораздельной.
– Избить подлеца! – не сразу выговорил Шабан, не решаясь подойти к Васе.
Мальчик побежал. Шайка рванула за ним в сторону гаражного кооператива. Вася, не помня себя от страха, забрался на гараж, оттуда спрыгнул на дерево и перебрался на телевизионную башню. Он лез по лестнице выше и выше. Опомнился, когда внезапно почувствовал холод. Испуганно огляделся. Вокруг – тёмно-коричневое, кое-где ржавое железо башни и толстые лиловые провода, уходящие ввысь.
Внизу раздавался стук – враги безостановочно колотили по железу. До ушей Васи доносился резкий хохот, долетали грубые слова. Кто-то решился забраться на башню и схватить Васю. Его продвижение толпа сопровождала восторженными криками, а местные собаки – отчаянным лаем. От страха мальчишка оцепенел. Прижимаясь к холодному железу, шептал, звал на помощь маму. Солнце, казалось, померкло, скрывшись во мгле. Вокруг сгустился полумрак, прорезываемый беглыми слабыми лучами. Сумрачными, смутными клубами нависали над башней дождевые облака…
– Назад, трусы! – внезапно пророкотал знакомый голос. – Толпа на одного?!..
Вася встал и на радостях перегнулся через ограждение площадки. Будто по волшебству туман исчез в том месте, где появился Майор. Он грозно стоял, широко расставив ноги в чёрных, натёртых до блеска кирзовых сапогах. Темнело его небритое возмущённое лицо. Сверкали серебром большие звёзды на погонах, искрилась стальная оправа очков и горели рубиновые значки на груди. Поднеся ко рту рацию, Майор не отводил от шайки пристального взгляда. Вызвал подкрепление.
Началась паника: одни удирали вместе с главарём, вторые сомневались.
Пошёл дождь.
Вытянув руки, Майор опустил голову и кинулся на оставшихся. Растолкал их.
И вот уже лез по лестнице на верх телевизионной башни. Тяжёлые капли дождя разбивались о его толстые очки, глаза светились за ними огромными карбункулами, мокро поблёскивали смоляные разлохмаченные волосы. Его изумрудная фигура чётко вырисовывалась на фоне башни и напоминала громадного ползущего паука.
– Задержался на задании! – как бы в оправдание пояснил Майор, приблизившись к другу. Вася дрожал – не то от холода, не то от злости.
– Ты ранен! – спохватился Майор. – Скорее бинт… – он вынул из кармана сиреневый платок и приложил к ране.
– Не увидел, п-поцарапался о ветки, – скривившись, ответил Вася. – Я…у-убью Ш-шабана этого… – прорвалась сквозь боль затаённая злоба.
– Что? – с презрительной гримасой Майор покачал пальцем, коснулся ладонью лба Васи, и тот поёжился от её шершавости. – Драка – последнее дело. Время пройдёт, и ты поймёшь. Благородная сталь у тебя внутри, – указал на грудь мальчика. – Нельзя использовать её во зло людям!
– Он ударил Дашу!..
– Она в безопасности! Будь спокоен, солдат.
Спустившись, они пошли в штаб-квартиру Майора. Рану помогла обработать и перевязать старенькая женщина. Вася стоически переносил процедуру без всякого обезболивания, укрепляясь лишь словами ободрения да похвалой…
Учебный год захватил Васю и Дашу с головой. Они месяцами не видели Майора. Быстро пролетело то лёгкое незабвенное время, когда могли бегать и ни о чём не думать. Детство переходило в отрочество, поэтому чувства и разум тревожили совершенно иные вещи. Больше не вдохновляли их звонкие чёртики на люстре, подростки стеснялись Майора. Даже когда видели его, стремились не пересечься взглядами, прикидывались, что не замечают.
Майор Сталь – Алексей Захаров – ветеран войны в Афганистане. Получив тяжёлую контузию, был демобилизован и несколько раз в год проходил лечение в неврологическом отделении психиатрической клиники. Костюм с погонами майора остался ему от отца, очки – от деда. Об этом Васе и Даше поведала старенькая женщина, продающая семечки, мама Майора.
Настало пятнадцатое февраля – День вывода войск из Афганистана. Вася и Даша решили вечером проведать старого друга. Купив цветы и коробку шоколадных конфет, нацепили подаренные значки и отправились к нему. Открыла мама Майора, очень обрадовалась. В комнате, где вместо обоев прибиты платы, царил всё тот же хаос. Повсюду разобранная теле- и радиотехника. Там сидели незнакомые мальчик с девочкой и внимательно слушали Майора. Выпив рюмку водки, он рассказывал о своих заслугах перед отечеством. Сияли звёзды на погонах, кое-где седела на его лице небольшая борода, сверкали отполированной сталью очки, поднятые на засаленные волнистые волосы. Увидев Васю и Дашу, Майор невероятно оживился и широко улыбнулся:
– Думал, никогда не придёте.
Крепко обнял их и, повернувшись к мальчику и девочке, сидящим на диване, величественно представил своих воспитанников:
– Василий и Дарья. Мои лучшие ученики!
– О-о, правда, – в один голос протянули дети, восторженно рассматривая гостей. – Такие большие! Мы тоже станем такими, если будем служить хорошо?
– Да, – строго ответил Майор. – И у вас тоже появятся значки!
Возвращаясь, Вася и Даша молчали, ими владели противоречивые чувства грусти и радости. Наверное, так уходит детство.
