Вопрос о создании центра канистерапии в Омске стоял с того самого времени, когда мы, выводя своих собак на всевозможные праздники и мероприятия, стали замечать, что общение с собаками делает людей лучше. И вправду − люди, взаимодействующие с собаками, становятся позитивнее, добродушнее, восприимчивее к окружающему их миру. И это не говоря уже о самом удовольствии от общения с живым существом. И мы подумали: «А ведь существует в мире терапия, суть которой сводится к общению с собаками, а значит, при помощи собак можно реально помогать людям! Так почему бы и нет?». Так зародилась идея. Но претворить эту идею в жизнь оказалось крайне непростой задачей. Дело в том, что на тот момент о канистерапии − именно так называется та терапия, в которой главная роль отводится собакам, − было почти ничего неизвестно, а без точных, достоверных сведений нечего было и думать о том, чтобы начать двигаться в желаемом направлении. В конце концов, один из важнейших медицинских принципов заключается в том, чтобы ни в коем случае не навредить пациенту, а мы ни в коем случае не хотели навредить ни пациенту, ни собакам, которые должны были помогать нам в нашей работе.

И мы приступили к делу − начали изучать все, что можно было отыскать про канистерапию. Прошло несколько месяцев, прежде чем мы решили, что готовы. И тогда я, готовая отстаивать свои убеждения и бороться за свою цель, пришла к Михаил Семенович Расину и попросила выделить мне помещение для центра канистерапии. И Михаил Семенович Расин пошел мне навстречу.

Сейчас, по прошествии времени, мы понимаем, что в самом начале нашего пути не все делалось правильно, но мы старались, мы самосовершенствовались и в конечном итоге смогли исправить те мелкие недочеты в нашей работе, которые были поначалу. Мы вступили в сообщество в Санкт-Петербурге, начали работать с ним, учиться у него и много сумели добиться. Наши сотрудники, как и собаки, обучены, подготовлены и профессионально компетентны. Более того, обучение и подготовка не прекращаются, потому что всегда есть к чему стремиться, чему учиться. На данный момент у нас есть изрядный запас знаний, навыков и умений, а также любви к тому, что мы делаем. И знаете − к нам идут. Потому что есть с чем сравнить! В нашем Центре у детей хорошие результаты абилитации. Это показатель.

Иные скажут − канис-терапевтом может стать любой желающий с собакой. И правда − таких «желающих с собакой» нынче пруд пруди, но пользы от них никакой, а иной раз и вред получается. Вот, к примеру, пришел к нам ребенок с гиперактивностью (очень подвижный, активный, неусидчивый, неспособный концентрировать свое внимание), которому нужны упражнения, способствующие успокоению, вырабатывающие усидчивость, внимательность, а по ребенку, по поведению ребенка, сразу видно, что ребенок был у собак − он стал бросать им игрушки, пытаться бегать с ними, давать им корм. При этом к нам этот ребенок пришел впервые, значит с собаками он работал где-то еще. Сразу спрашиваю – «где и чем занимались до нас?» И мне отвечают, что «в таком-то центре канистерапии, ребенок бегал, прыгал, бесился с собаками». Вот как так? У ребенка гиперактивность, которую нужно обуздать, сдержать, а ребенка наоборот разгоняют, заставляют двигаться. Я спрашиваю у родителей – «вы же пришли успокоить ребенка, так почему спокойно смотрели на то, как с вашим ребенком делают то, от чего вы пришли избавиться?» А на меня смотрят и видно, что не вполне понимают всей серьезности ситуации – «ну нам сказали, что ребенок должен привыкнуть к собакам, пообщаться с собаками, а дальше…».

А что дальше? После такого «общения» у гиперактивного ребенка могло сорвать крышу, т.е. могло стать намного хуже, чем было изначально. У каждого конкретного ребенка своя проблема, своя ситуация, в которой очень много нюансов. Если какой-нибудь нюанс упустить, можно навредить так, что потом не всякий специалист сообразит, как исправить то, что получилось. И хорошо еще, если удается забрать ребенка из рук таких «профессионалов» до того, как будет нанесен вред. Но ведь так бывает не всегда. Приходил к нам на занятия ребенок, который боялся собак, но который попал в руки лжеканис-терапевтов. Этот ребенок 3 месяца потратил впустую − ни страх перед собаками не исчез, ни здоровье не улучшилось. А ведь если бы ребенок пришел сразу к нам, через 3 месяца в состоянии ребенка уже были бы заметны улучшения. А если бы у ребенка были нарушения аутического спектра? Даже подумать страшно, что лжеканис-терапевт мог сотворить с этим ребенком! Если имеешь дело с нарушением аутического спектра, действовать надо особенно осторожно, почти ювелирно, потому что проблема настолько деликатная, что навредить можно малейшей ошибкой и в рекордно короткий срок. А люди, которые выдают себя за канис-терапевтов, почему-то считают, что от одной лишь игры с собачками ребенку станет лучше. При этом у этих людей ни образования соответствующего, ни знаний, ни навыков, ни умений, а одна лишь непогрешимая уверенность в своей правоте. Все бы ничего, да только от этой уверенности могут пострадать люди, да так пострадать, что потом вовек не исправишь.

В канистерапии не должно быть случайных людей. Каждый должен заниматься своим делом, а если решил заняться чужим делом, изволь пройти курс профессиональной переподготовки, обучиться всему, что следует знать в новой профессии.

Асфальтоукладчик ведь не пойдет в хирурги? Конечно, нет. Так почему столько людей считают, что одной лишь собаки достаточно, чтобы стать канис-терапевтом? Канистерапия − это не игры с собачками, это долгий и тяжелый труд, требующий огромного терпения и колоссальных объемов знаний. Но как бороться с лжеканис-терапевтами? Не будешь ведь бегать за людьми, доказывая, почему нужно идти сюда, а не туда? Каждый имеет право выбрать, где будет лучше. Проблема в том, что люди неграмотны в отношении канистерапии, а людей, незнающих, как канистерапия должна выглядеть, легко обмануть, ввести в заблуждение. Этим-то и пользуются лжеканис-терапевты, рвущиеся лечить ради славы − смотрите, какие мы молодцы: мы лечим, делаем доброе дело, потом нам это доброе дело зачтется! Этим-то они от настоящих канис-терапевтов и отличаются. Мы, например, никогда не сядем на телефон и не начнем обзванивать СМИ, чтобы те к нам приехали, сняли про нас сюжет, пропиарили нас. А лжеканис-терапевты стараются привлечь к себе внимание, завлечь доверчивых людей, нуждающихся в помощи. И грустно, что многие журналисты идут у них на поводу, когда, не разобравшись в ситуации, не убедившись в том, что они действительно соответствуют тому, что о себе говорят, распространяют о них информацию, делая тем самым им рекламу. И если вы думаете, что я говорю так только потому, что они − мои конкуренты, вы ошибаетесь.

Пиар, привлечение внимания нам не нужны. К нам и без этого идут люди, у нас постоянно есть работа, причем работы гораздо больше, чем у лжеканис-терапевтов.

У нас есть реальные результаты, реальный прогресс, а это гораздо важней, чем пустые обещания. Чтобы не быть голословной, озвучу статистику: в настоящий момент у нас обслуживается 54 человека, а это намного больше, чем в других центрах канистерапии. О чем это говорит − решайте сами. А люди, которые сгоняют в одну кучу множество собак, запускают в эту кучу ребенка и называют этот балаган лечением, − это не конкуренты, это не канис-терапевты, это обманщики, наживающиеся на доверии людей. Это то же самое, как если бы мы собрались выгулять собак, только на выгуле собаки еще нужду справляют, а здесь просто тусуются. Как они там написали? Если вы хотите развлечь свою собаку – приходите к нам. Получается, что люди, прикрываясь именем канис-терапевтов, приходят развлекать своих собак посредством детей. Дети − клоуны? Вы это хотите сказать? Нет? Ну так идите и займите своих собак чем-нибудь другим, а детей оставьте в покое − и как только в голову такое могло прийти?

Жаль, что законодательно бороться с «профессионалами» пока не получается − законы, регламентирующие деятельность канис-терапевтов, примут еще нескоро, а до тех пор лжеканис-терапевты таких дров наломают, такую репутацию канистерапии создадут, что потом настоящих канис-терапевтов в шею погонят, а ведь от канистерапии есть реальный прок. Если, конечно, подход к делу окажется достаточно грамотным.

Чтобы справедливо назвать себя канис-терапевтом, нужно иметь базовое высшее образование: психолого-медицинское. Плюс, необходимо дополнительное обучение на специалиста в области канис-терапии. Без этого никуда. Если берешься лечить, ты должен представлять себе конечную цель и путь, который нужно преодолеть, чтобы приблизиться к этой цели. Без психолого-медицинского образования даже думать об этом не стоит. Кроме того, к работе допускаются только специалисты, имеющие все соответствующие документы, которые при первом требовании можно предъявить, чтобы доказать свои профессиональные компетенции. Кроме того, специалист должен быть готов постоянно совершенствоваться, постоянно учиться новому. Мы, например, до сих пор не можем сказать, что знаем абсолютно все. Да, думаю, никто такого сказать не может − всего знать нельзя априори. Но можно стремиться к тому, чтобы узнать как можно больше, а можно махнуть рукой и оставить все, как есть. То же самое относится и к собаке, которая будет работать. Хотелось бы, чтобы всё было по ГОСТу Р 56384-2015. Причем простой кинолог протестировать собаку не может! Пластиковый сертификат выдается собаке только по решению специальной комиссии. К тому же, что очень важно, канис-терапевты никогда не задействуют в работе собак из приюта − эти собаки непредсказуемы. Никогда нельзя с уверенностью утверждать, какими чертами характера на генетическом уровне они обладают, в то время как для работы канис-терапевтом очень важно знать или хотя бы предполагать, как собака поведет себя в той или иной ситуации. Еще канис-терапевты никогда не станут задействовать в работе собак тех пород, которые вызывают в людях страх и неприязнь. Собака, занимающаяся канистерапией, должна вызывать желание подойти, погладить ее, поиграть с ней, а не желание держаться от нее подальше.

Дело в том, что дети, с которыми собака работает, психологически связаны с родителями и, если чувствуют напряжение родителя, ни за что не расслабятся в работе с собакой, а это необходимо, чтобы работа увенчалась успехом.

При этом я вовсе не утверждаю, что породы, вызывающие в людях отторжение, и вправду заслуживают такого отношения, но со сложившимся об этих породах мнением ничего не поделаешь. Еще один важный момент: собака, работающая канис-терапевтом, имеет свой нормированный график. То есть, такая собака не может отработать восьмичасовой рабочий день, потому что собака − живое существо и, как и все живые существа, устает и начинает уклоняться от своих прямых обязанностей. Чтобы такого не случилось, собака должна принимать только двух или трех детей, а потом уходить отдыхать, восстанавливать запасы энергии, которую израсходовала на общение с детьми.

Мы любим детей. У всех нас − специалистов, которые работают с детьми, − есть свои дети. И мы не разграничиваем детей на обычных и на особенных. Для нас они − дети! Иногда мне сложно понять, как люди, которые брызжут злобой, поливают грязью, «плюются в СМИ желчью», могут пойти к ребенку и начать работать с энергией добра и позитива? Ведь только искренность поможет прийти к успеху. К примеру, Федот. Когда он пришел к нам в первый раз, он вообще не разговаривал − только мычал, а теперь, по прошествии двух с половиной лет упорного труда он не только начал говорить простыми предложениями, но и начал тянуться к миру. Это и есть наша награда. Лучшая награда, которую канис-терапевт вообще может когда-либо получить за свою работу. Это и есть наша награда — видеть, что мы реально приносим пользу, и знать, что мы не зря занимаемся своим делом.

Тэги:

Поделиться: