Не могу на это смотреть. Читать не могу. Писать не могу. И не пишу. Когда все СМИ напали на вице губернатора Гребенщикова, я почти ничего не писал. И посты мелких блоггеров, что вот мне каким-то образом интересна судьба этого человека, даже не домыслы, а не желание читать внимательно. Потому что претензии у меня были к пиарщикам вице губернатора, которые бестолково накручивали рейтинги, желая выслужится перед боссом.
Сейчас все СМИ подхватили историю с Андреем Голушко, Сергеем Калининым и обысками в «Акции». Смакуют, радуются, и радость на грани оргазма. Ура в Омске снова война, ура есть о чем писать, ура у нас снова будут рейтинги. Я знаю обо всем что происходит, порой раньше чем другие, иногда раньше чем все, но мне такие рейтинги ни к чему. Я не пишу и об этом, но уверен и Сергей, и Андрей Иванович знают, что могут рассчитывать на мое честное, лояльное и не предвзятое мнение. А если не знают, то узнают прочитав статью. И я свое мнение готов высказать публично. Но смаковать подробности арестов и обысков — не хочу.
Что происходит с этим городом? Какая-то тетка прикрывает свои преступления детьми и инвалидами, на нее смотрят и молчат, кто-то не хочет связываться, кому то все равно, а сильным мира сего — некогда, они заняты дележкой.
Что? Что вы собираетесь делить в этом нищем городе? В этой выжженной пустыне? Что еще не дограблено? Что еще что-то осталось? Посмотрите на себя! Отойдите в сторону и посмотрите, вы то ездите по миру, вы его знаете, в отличие от большинства омичей. И мы с вами знаем это не война, это возня. Это мелочь, копейки, гроши. Вы имея деньги, уже заработанные, освоенные или украденные, вы можете поехать в другой город и начать там новую жизнь, открыть новый бизнес, с чистого листа. Вы можете. А мы нет. Мы не можем уехать, мы не хотим уезжать. Оставьте этот город нам. У него уже нечего отнимать, в него можно только вкладывать. Не деньги. Силы свои. И свои души, только они у нас и остались. И многие готовы делать это, и многие понимают — по другому нельзя. Ну не получится по другому.
«Началась война кланов». Какие кланы то, доны корлеоны блин, это не Сицилия, это сука Сибирь. Моя Родина. Наша Родина. А ее рвут, на куски, и эти уже оторванные куски пытаются вырвать друг у друга, не понимая, что уже они протухшие, куски эти. Что пока десятилетия, начиная с «падишаха» как началась это война, так и не останавливалась, и уже не осталось ничего. НИЧЕГО. Вы потеряли этот город, вы просрали его, вы были так увлечены игрой в эту войнушку, что не заметили, что города то нет. Игрой, потому что я знаю что такое настоящие «кланы» и настоящая война, здесь ее нет, и не будет.
Те кто руководят, или думают что руководят, опьянены властью, иллюзией власти. Только так я могу объяснить их близорукость
Потому что в результате всей этой движухи приедут дяди из столицы и поставят все на свои места. А они приедут, они давно должны были приехать, просто отвлекали их международные дела. А теперь, когда почти всем видно, что нет терпения уже у самого терпеливого народа, когда каждый день вся страна смеется над нами, понятно, нельзя дальше пускать все на самотек. Не туда течет. Слишком долго оставался регион бесхозным. Омск он для столица как чемодан без ручки — пустой обескровленный никому не нужный город- призрак. Так и есть. Но не в предвыборный год, все таки два миллиона жителей, их сложно проигнорировать. Так что приедут и поменяют. Скоро.
Те кто руководят, или думают что руководят, опьянены властью, иллюзией власти. Только так я могу объяснить их близорукость. Иначе как объяснить, что система все чаще дает сбой. Все чаще выходят вперед люди молодые, независимые и поэтому не подконтрольные. Все ближе они подходят к возможностям. Возможностям позволяющим руководить территорией. Еще немного и масса этих молодых и независимых станет критической. И все изменится.
Простые люди не хотят ждать и устали терпеть. Простые люди говорят — хватит. Хватит проверять нас на прочность, мы не железные. Хватит травить, хватит издеваться. Не будем мы больше терпеть, не согласны мы больше ждать. Я не хочу жить в таком городе, и не хочу уезжать из него. И я не один.
