Гусары – молчать. Депутаты – не подсказывать. Кто-то спросил у ясеня, кто-то у тополя. Я же спросила у случайных людей и никто, НИКТО, ни одна человеко-единица не смогла мне объяснить, что такое нацпроекты.
Машина пропаганды, вроде, и работает, но, видимо что-то не смазано, если от этой работы никакого проку и удовольствия.
Бывало, только я захочу поставить на вид руководству города чреду косяков. Наберу воздуха, а мэрские пиарщики уже сами обваляли мэра. Мне её сразу жалко. Хитро? Хитро. Только предполагалось, обратное. Но скоро мы, видимо, узнаем, зачем это делалось...
Ну так о роли нацпроектов в кругозоре простых россиян.
Мы знаем, что губернатор постоянно ездит в столицу, всё какие-то деньги привозит. И не авоську – миллиарды. Но, я прошу вас, расскажите, у кого-нибудь что-нибудь появилось с этих денег? У меня во дворе даже урны новой нет. Ни договоры. Ни планы. Ни обещания. Что у вас новенького, что вы подошли и потрогали руками?
Мы живём обещаниями. Уже голова устала вертеться:
– Вот там будет самая длинная набережная. Воооон там. От туда и до сюда.
– Вот там построим дворец с крыльцом.
– Тут мост кольцом.
– Здесь будет аэропорт.
– Тут ещё кое что будет, но не сегодня, а когда-нибудь.
Вы обращали внимание, что все эти фантазии должны обрести реальные очертания по срокам как раз под новые выборы. На случай, если они будут. А если нет. Ну, на нет и суда нет. Авоська пустая – а я старался.
Все переругались из-за красот бульваров и остановок. А ведь если успокоиться и оглянуться, то увидим, что делим мы шкуру неубитого медведя. Мы делим обещания и макеты. За окошком дождливый июль. Скоро пыльная София Ротару запоёт «Вот и лето прошло», а ничего не сделано.
Где-то будет школа. Где-то детсад.
Я не хочу больше слушать. Я хочу видеть.
Дело ещё в том, что народ стал задавать вопросы. Раньше не задавал, но теперь нужны ответы. А говорить некому и не о чём. Пока прокуратура не возьмёт на контроль – ничего не происходит.
Так к теме нацпроектов, говорят, это важно. Однако в городе почти никто не знает, что это. В области и подавно.
Только аппарат Гэ отчитывается о проделанном, но словно на китайском, не понятно. И я не о деньгах: сколько приходит, куда уходит. Это проверят специальные структуры. Сейчас я говорю о людях: уставших, с нищенскими зарплатами, о тарифах, что с июля стали ещё выше, я говорю о точке невозврата.
Люди на пределе. Поводов для оптимизма нет.
Президент начинает за нацпроекты, а народ не понимают, что это вообще такое. Зачем они нужны?
Говорят, мы их реализуем. Новости говорят, не люди. И кажется, происходит всё это где-то, с кем-то, на какие-то деньги, и кому-то от этого хорошо. Происходит, но не с нами, а в чужой области, где мы гости, а хозяева другие. Чужие. Без жалости и понимания. Без прошлого и будущего.
Фото: www.kommersant.ru
