«Дау» Ильи Хржановского: 13 лет работы и 700 часов отснятого материала, которые воплотились в более чем десяток кинолент хронометражом от полутора до шести часов.

В 2005 году сын советского мультипликатора Андрея Хржановского Илья Хржановский задумал экранизировать мемуары, написанные вдовой советского ученого, нобелевского лауреата Льва Ландау. За сценарий взялся сам Владимир Сорокин. А снимать картину был приглашен оператор, работавший с классиками кинематографа Фасбиндером и Ханеке – Юрген Юргенс.

Но всё пошло не по плану…

Хржановский ступил на путь поиска. Ему стало тесно в декорациях и первоначальном сценарии. Оттого режиссер, или уже «богоподобный архитектор», предпринимает немыслимое для кино: Хржановский решает с нуля построить научно-исследовательский институт, где бы развивались события. Но события уже не фильма, а жизни. Этакое реалити-шоу в эстетике тоталитаризма: эксперимент над собой, над людьми, над искусством, где тотальная политическая несвобода существует бок о бок с сексуальной раскрепощенностью. Минимум профессиональных актеров, герои играют сами себя с поправкой на время. Случиться может все, что угодно. Оттого все участники эксперимента подписывают с Хржановским, аки с дьяволом, договор: в «Дау» можно свободно войти и из «Дау» можно свободно выйти; но вернуться уже нельзя.

Проект Хржановского очаровывает бизнесмена и мецената Сергея Адоньева, который берется спонсировать производство фильма. Под Харьковом строится настоящий институт. Туда стекается тьма современных художников-концептуалистов, театралов, музыкантов и ученых, которые жаждут себя испытать – около 400 участников, более тысячи статистов. Но Хржановскому и этого мало: под свою ответственность и поручительство он приглашает на съемки неонациста Максима Марцинкевича — Тесака, — который отбывает десятилетний срок в «Матросской Тишине».

Съемки проходят в строжайшей секретности. На территорию института запрещен вход для СМИ. Участники дают подписку о неразглашении. О том, что творится в застенках «Дау», ходят страшные легенды.

Потом, в январе 2019 года, когда «Дау» выходит в свет, влиятельная французская газета «Le Mond» разражается самым большим в своей истории материалом на 35 000 слов, где в красках живописует об ужасах, что творились на съемках «Дау»: настоящие драки, издевательства, убийства животных (в кадре зарезали свинью) и даже изнасилование бутылкой.

Создатели опровергают обвинения: герои действительно жили в институте – любили и ненавидели, дрались, занимались сексом. Но существовал спецсигнал – взгляд в камеру, после чего сцена прекращалась.

Итак, зима 2019 года. Париж. Крупнейшие культурные центры Франции: Театр Шатле, Театр де ля Вилль и Центр Помпиду – впустили в себя «Дау».

Критики в недоумении: «Нестандартная ситуация: человек, о котором мы толком ничего не знаем, чей предыдущий фильм не имел проката во Франции, приходит из ниоткуда со своим проектом и получает поддержку трех ведущих институций Парижа: Театра Шатле, Театра де ля Вилль и Центра Помпиду. Мы понимали, что происходит что-то очень важное».

До этого Хржановскому отказал Берлин, где режиссер планировал заново построить Берлинскую стену вокруг города, расписать ее руками современных художников, а потом разрушить. Но власти не пошли на такую авантюру.

Париж еще не знал подобных кинопремьер. Зрители могли попасть в зал лишь после допроса и по пропускам. Всю технику: мобильные телефоны и фотоаппараты – следовало сдать в камеры хранения. Всюду стояли восковые фигуры советских жителей. Работал советский буфет. Люди оказывались внутри быта СССР. Они могли войти в реконструированную коммунальную квартиру, изучить ее интерьер, поговорить с жильцами, а потом, взглянув в окно, увидеть Париж, который вошел в диалог с тоталитарным левиафаном.

«Дау» – это уже не кино. Это перфоманс, огромная инсталляция и целая Вселенная. По словам критиков, это революция в театральном движении: здесь нет актеров, сценария, пьесы – здесь есть опыт, который вам предстоит прожить. Это театр будущего.

Первый фильм эпопеи Ильи Хржановского называется «Дау. Наташа».

Действие максимально камерное. Но от того не уютное, а тесное, душное.

Две работницы буфета: Оля и Наташа. Утром они обслуживают в столовой ученых института и сотрудников госбезопасности. А вечером – ненавидя друг друга, дерутся, скандалят и до беспамятства напиваются. Их жизнь – это замкнутый круг, где есть только две модели восприятия: «Я тебя ненавижу» и «Я пьяная»...

Фильм состоит из длинных неспешных сцен: разговоры Оли и Наташи без прикрас с обилием нецензурной лексики; беседы гостей столовой между собой во время трапезы; шумное застолье. И так сильно это напоминает произведения Владимира Сорокина, в которых бесхитростные бытовые сцены с уймой деталей проникнуты колоссальной тревожностью, потому что в любую секунду хрупкое равновесие может кончиться, и начнется поистине сорокинская дичь. В «Дау. Наташа» именно это и происходит.

КГБ стало известно об интимной связи Наташи с иностранным ученым, что работает в институте. Наташу приглашают на допрос. Над ней издеваются морально и физически. Раздевают догола, бьют, унижают. Апогеем становится изнасилование бутылкой из-под коньяка. В итоге ее заставляют написать донос на любовника-иностранца.

Сцена допроса длится мучительно долго, почти половину фильма. Смотреть на это некомфортно. Истязания изображены до ужаса натуралистично: тесный темный кабинет, карцер, затем снова кабинет и снова карцер – это буквально сводит с ума. Наташу заставляют пить алкоголь, что наводит еще большее помутнение.

При это ужас вселяет осознание, что сотрудника КГБ играет бывший сотрудник госбезопасности, который, таким образом, и не играет вовсе, а живет.

Кажется, будто Хржановский решил продолжить славное начинание Владимира Сорокина по закрытию проекта «СССР», уничтожив всякое чувство ностальгии по тому «прекрасному времени». СССР Хржановского – это безнадежность и беззащитность простого человека перед лицом тотального принуждения и страха. Перед режиссером не стояли этические вопросы, он увлеченно работает с эстетикой. И как Платон утверждал, что увидеть красоту в красивом может и дурак, а в уродливом красоту узреть способен лишь мудрец, так Хржановский посредством тесноты, насилия, секса и напряжения выстраивает свою эстетическую систему.

«Нет проблемы в том, чтобы жить. Проблема – жить и сохранять человеческое лицо», – так о проекте «Дау» говорит исполнитель главной роли Теодор Курентзис».

«Дау. Наташа» – это история о надломе. Картина того, как насилие и унижение становится неотъемлемой частью жизни – как палача, так и жертвы. И как жертва покорно с этим мирится.

Тэги:

Поделиться: