История тотального безразличия со стороны омских медиков и чиновников. История, которую мне рассказали дочери умершей.
Женщину звали Евдокия Павловна Мартынюк, было ей 92 года. Жила она одна, потому что была в здравом уме и в хорошей физической форме. Мы все знаем это поколение - редко когда пожалуются и всегда будут делать все без посторонней помощи. Дочь забрала Евдокию Павловну и перевезла за город во время пандемии коронавируса, объективно понимая, что маме там будет лучше и безопаснее.
Но вот в конце июня мама пожаловалась на боли в груди. Испугалась, подумала что инфаркт, она знает симптомы, уже проходила подобное. Пришли к дежурному врачу в Поликлинику №4 врач поставил предварительный диагноз «воспаление легких» и выписал направление на обследование. Позднее дома Евдокии Павловне стало хуже и дочь вызвала кардиологическую скорую помощь. Медики приехали достаточно быстро, но увидев направление от врача, высказали удивление, зачем их вообще вызвали. Они не стали ставить уколы и не повезли женщину на обследование.
Они просто все списали «на возраст». Как не любят у нас лечить стариков я помню еще со слов моей покойной мамы.
Но вот это «так это же возраст» звучало в адрес Евдокии Павловны на протяжении двух недель. Когда ей было больно, когда все симптомы говорили об инфаркте, ее лечили антибиотиками и таблетками. Родные отвезли Евдокию Павловну в поликлинику сами, и с большим скандалом буквально заставили провести обследование. Кстати, кардиолог там тоже был и диагноз инфаркт не подтвердил. Ту болезнь, от которой мучилась женщина, и то, что по факту указано в справке о смерти, ей так и не подтвердили. Ей поставили диагноз – «пневмония», от нее и лечили.
Но ей становилось все хуже и хуже, и участковый врач все же выписал направление на госпитализацию. Родные пытались по очереди вызвать «скорую» помощь в течение двух часов. То есть они не ждали скорую два часа, они не могли дозвониться два часа. Стали звонить в приемные министра здравоохранения Солдатовой, мэра Фадиной и губернатора Буркова.
Там трубки брали, но в общих чертах объясняли, что это не их дело и посылали на 103.
При этом родственники рассказывали о том, что Евдокия Павловна участник тыла, заслуженный пенсионер. И у меня вопрос к чиновникам – вы секретарей себе специально таких бесчувственных набираете или они черствеют на вредной работе? Как же, выслушивать от пенсионеров и ветеранов каждый день такое...
Дозвонились-таки до подстанции и скорая помощь приехала через двадцать минут. Но молодые люди, сотрудники скорой помощи очень красноречиво отговорили родственников от госпитализации Евдокии Павловны. Естественно по причине бушующего коронавируса. Говорили так убедительно, что дочери решили оставить больную маму в предынфарктном состоянии дома и продолжали лечить от пневмонии.
Но ведь им так сказали авторитетные доктора.
Приходила молодой врач, посмотрела и пообещала, что через несколько дней приедет хирург. Он позвонил, но уже после смерти Евдокии Павловны. А ей становилось хуже, отекли ноги и сильно заболел живот. Родные снова стали вызывать скорую помощь, и снова у них ушло на это несколько часов. Диспетчер просто говорила, что машин нет и бросала трубку.
Общее время ожидания от начала вызовов до реального приезда медиков составило 5 часов.
В результате приехали две девушки, которые измерили давление пациентке (АД: 72/34), вкололи адреналин и дали кислород. Начали вызывать реанимацию, но свободных машин не было. В результате через полтора часа приехали те же медики, которые ранее отговорили Евдокию Павловну от госпитализации. Сейчас они не были так уверены и женщину увезли в БСМП 1 по хирургии, то есть даже не в кардиологическое отделение. Родственники поехали с ней, но им сказали приходить утром в 8 часов.
Они приехали следующим утром и более получаса ждали врача. Он вышел к родным и сообщил, что Евдокия Павловна скончалась. Как потом показало вскрытие, причины смерти – кардиогенный шок и трансмуральный инфаркт передней стенки миокарда.
То есть то, о чем больная говорила с первого дня и на протяжении двух недель. Я не хочу, и, наверное, не могу писать о врачебной ошибке, вернее о целой череде врачебных ошибок. Но о безразличии и равнодушии я сказать должен, и речь идет не об одном человеке и не об одном враче.
Две недели несколько врачей не могли, а возможно и не хотели ставить такой диагноз. Каждый раз они говорили о преклонном возрасте. Теперь есть такое понятие – «ковид», оно прощает все, оно отменяет плановые операции и внимательное и бережное отношение к старикам.
Разве это нормально? Разве нормально секретарям высокопоставленных омских чиновников фактически «посылать» родственников ветерана?
Родственники не пойдут в суд и не будут искать виновных, и не потому что смирились со смертью своей мамы. Ведь они вместе планировали отметить новый год. А скорее потому, что не верят в положительный исход и очень устали. А написать они попросили, потому что думают, что эта история как-то может помочь пока еще живым ветеранам и пожилым людям.
Ну а я так не думаю, не верю я в то, что это что-то может изменить. Не научишь людей быть неравнодушными. Не заставишь их бережно относиться к чужим родителям. Хотя один мой друг, когда очень сильно помогал мне в истории с болезнью моей мамы говорил, что не бывает чужих, ни родителей, ни детей.
Берегите своих близких, особенно пожилых, никто из живущих не может сказать, сколько им осталось. Надо сделать все, чтобы последние месяцы или годы они знали, что их любят. Они заслужили.
