Художник написал картину, люди пришли на выставку и всё поняли. «Видите это поле пшеницы? А видите эти сухие, как бы надломленные колоски в правом нижнем углу, склонённые в сторону зрителя? А небо? Небо видите? Как грозно нависает эта кажущаяся безоблачная синь, готовая взорваться сметающей всё на своём пути бурей? – Ооо, не говорите, такой тонкий подтекст, такая прямая смелость!»
Режиссёр снял фильм, люди пришли в кинотеатр и всё поняли. «Видите, как она смотрит в окно? А видите эту корову во дворе, жующую сено? А видите эту молнию, расколовшую сосну прямо перед окном? – Ооо, и не говорите, но мне кажется это слишком прямая аллюзия. Хотя, конечно, не поспоришь, не поспоришь…»
Писатель написал фантастический роман, люди открыли его, прочитали и всё поняли. «Вы обратили внимание на название планеты? А фамилия главного героя вам ничего не напоминает? А что было написано на борту космобота, преследовавшего наших славных ребят, заметили? – Да вы что? Вот так в цвет? Смело, очень смело!»
Поэт написал стихи, люди услышали их и всё поняли. «Вы слышали его «Охоту»? – Да, что там слышал, я плакал и слушал, плакал и слушал. Это ж про нас про всех, какие к чёрту…»
Вот так было. Художники, режиссёры, писатели, сатирики, поэты, актёры… Зрители, читатели, слушатели умели видеть вглубь, через два, через три слоя смыслов. Навыки чтения подтекстов воспитывались, начиная с детского сада, и к окончанию института достигали достаточного для конструктивной социализации уровня. Ты вливался в рабочий коллектив образованным человеком, обладавшим, помимо знания об обязательном наличии как минимум двух стукачей в твоём окружении, навыком чтения культурных кодов и технологий обхода блокировки.
Тогдашние руководители может быть и не читали исследований британских учёных, но чётко понимали – для развития культуры и творчества в стране художник должен быть голодным и в тонусе.
Впрочем, может быть они читали старину Фрейда и решили, что чем сильнее давление СуперЭго, тем более изощрённые способы изыщет Я для того, чтобы проявить своё Ид в стремлении ощутить себя живым. В любом случае – у них получилось. А как стало всё можно, как исчезло давление и ограничения, как подослабло СуперЭго – так и нет результата. Точнее есть, конечно, но не ставить же в один ряд «Сталинград» Бондарчука и «Иди и смотри» Климова. Задумался кстати, что стало бы сейчас с нашим военруком и директором за то, что 14-ти летних детей на такой фильм водили….
Так что жду… Монеточка, конечно, за Асадова сойдёт вряд ли, да и Гнойный не Евтушенко, но мы только в начале Пути. Так что будут у нас скоро и свои Шварцы, и свои Горины, и свои Тарковские с Шагалами, ну а потом и какой-нибудь Солженицын отыщется.
Всё у нас ещё будет.
